Публичная лекция Медведевой Ирины Яковлевны «Ювенальный фашизм»

28 мая в библиотеке имени А.С. Пушкина г. Перми состоялась публичная лекция «Ювенальный фашизм» в рамках просветительского проекта «Русские встречи». Прочитала лекцию и ответила на вопросы гость мероприятия Ирина Медведева, директор Института демографической безопасности, детский психолог.

Юшков: Друзья! Итак, те, кто ходит регулярно на встречи нашего проекта, могут сегодня заметить, что мы делаем некоторое отступление в сторону. Обычно на этой трибуне присутствуют люди, занимающиеся конкретно русским национализмом: его идеологией, его практикой, с разных политических сторон, с разных углов. Сегодня наша гостья, вроде бы, из несколько иной области – из психологии, из, соответственно, проблем, связанных с демографией, отчасти и с медициной. Но, тем не менее, когда мы с Константином Окуневым обсуждали сегодняшнюю «Русскую встречу», мы сочли, что это совершенно принципиальный для нас гость, потому что проблема ювенальной юстиции над нами нависла уже просто как занесённая секира. Мы это с вами видим по сотням тысяч отнятых детей в европейских странах, скандинавских…

Медведева: Миллионам…

Юшков: Миллионам уже, да, глядя на Францию – два миллиона, по независимым оценкам. И вот эта практика приходит к нам. День за днём, шаг за шагом. Я помимо прочего как сотрудник Пермского регионального правозащитного центра могу сказать, что это реальность, которая вламывается в нашу жизнь. К нам в Правозащитный центр приходят родители, у которых пытаются отнять детей (и в некоторых случаях нам удаётся что-то сделать), и родители, у которых уже отняли детей. Т.е. это не какие-то прогнозы и пророчества. Это реальность, которая, может быть, пока ещё у нас здесь развернулась не во всю свою ужасающую европейскую ширь. Поэтому наше совершенно закономерное решение – пригласить человека, который находится на переднем крае борьбы с этим злом, без преувеличений, чистым, абсолютным злом под названием «ювенальные технологии».

Про Ирину Яковлевну можно много говорить, называть чины, звания, должности. Наверное, в основном, те, кто присутствует в этом зале, знают: и директор Института демографической безопасности, и член правления Российского детского фонда, и руководитель специфических психологических ассоциаций и объединений – я боюсь наврать, перепутать названия. Так или иначе, помимо прочего, это человек, не по должности, а по зову сердца, по зову духа ставший щитом, поставивший свою слабую грудь, душу на пути у этого зла и добивающийся реальных успехов, имеющий на своём счету реальные заслуги, совершенно бесспорные, в деле борьбы, например, с наступлением сексуального просвещения в наши школы и т.д. Поэтому с глубоким уважением и почтением представляю директора Института демографической безопасности Ирину Яковлевну Медведеву. У нас, как обычно, вначале – слово Ирине Яковлевне, а затем мы переходим в режим диалога.

Медведева: Я хочу напомнить, что мы сейчас с вами встречаемся в пасхальные дни, поэтому Христос воскресе!

Зал: Воистину воскресе!

Медведева: И унывать мы так не должны. Потому что я послушала, такая страшная картина рисуется. Вообще, она на самом деле действительно кошмарная, эта картина. Когда приезжаешь на Запад… А я на Западе была в командировках. В отличие от большинства людей, которые видят западный мир из окна экскурсионного автобуса, я имела возможность увидеть эту жизнь изнутри и хочу вам сказать, что наши русские националисты, мне кажется, ошибочно иногда считают, что это они только в Россию пришли и разрушают нашу жизнь. Они свою жизнь уже разрушили. Они всё это уже сделали с собой прежде всего. А нас железный занавес, которым мы были так недовольны, просто на 40–45–50 лет уберёг от всех этих мерзостей, с которыми мы теперь имеем дело, будучи совершенно к ним не подготовленными. Потому что, несмотря на всякие нехорошие стороны советской жизни (с хорошими люди бы так легко и не расстались), мы жили «как у мамки в люльке», как в народе говорят, понимаете? И совершенно не понимали, что такое холодная война, что такое информационная война.

Вот и сегодня хотелось бы сказать, что у нас идёт война. Но я должна вам сказать, что война – это слишком хорошо было бы. Идёт захват. Потому что война предусматривает ответные действия, а большинство наших людей настолько не опознают эту нестандартную, неклассическую войну как войну, что и не сопротивляются. Потому что для большинства людей война – это когда падают бомбы с самолётов, приходят солдаты из чужой страны, в чужой форме и говорящие на чужом языке, есть линия фронта, есть тыл, в котором женщины, дети и старики помогают воюющим на фронте. Тут – всё перепутано, не понимаешь, где друзья, где враги, где свои, где чужие, где фронт, где тыл. И солдаты в чужой форме не пришли, и бомбы не сбрасывают, и наоборот – нет очередей, дефицита больше нет, покупай, что хочешь, читай, что хочешь (хотя никто не читает сегодня, во всяком случае, в Москве). А если накопишь деньги (даже не такие большие), можно поехать за границу отдохнуть. Ну, может, не на какие-то там острова шикарные, а в Египет, в Турцию. Живи – не хочу. А мы теряем по миллиону в год. Это военные потери, это потери полномасштабной войны.

Наверное, всем вам известно, что такое «русский крест». Вот «русский крест» – это заслуга моего товарища Игоря Алексеевича Гундарова (ну, как заслуга – он просто нарисовал эту диаграмму). Вот я, хоть и возглавляю общественный Институт демографической безопасности, но я всё-таки по своей основной профессии психолог, а он – профессиональный демограф. Хотя он доктор медицинских наук, но он демограф. Он давно уже занимается проблемами сверхсмертности. И, вопреки всем демографам всего мира, которые говорят, что у нас такая плохая демография, у нас такая сверхсмертность. Дескать, от того, что у нас плохая экология, у нас неправильный образ жизни, у нас пьянство. Он единственный, кто это опровергает. Он говорит, что экология у нас потрясающая просто, потому что у нас позакрывали добрую половину заводов и фабрик. Поэтому такой экологии как у нас сейчас надо ещё поискать. Образ жизни у нас более чем подвижный, потому что многие люди вынуждены работать на двух-трех работах, да ещё у себя на огороде, как только наступает весенне-летний сезон. Так что образ жизни у нас очень даже здоровый, двигаться приходится много большинству людей. Что касается пьянства, пьянство, конечно, есть. Но вот он показывает, что в какой-нибудь Португалии или во Франции пьянство гораздо больше, чем у нас, а сверхсмертности нету, мужчины так рано не умирают, как у нас. Да, конечно, ещё огромную роль играет то, что многих наших ребят посадили на наркотическую иглу, и это даёт раннюю смертность, но это всего не объясняет. Это не объясняет, почему многие совершенно здоровые мужчины, которые близко никогда к наркотикам не подходили и даже не пьют, так рано умирают.

Так вот, Игорь Алексеевич Гундаров первый сказал (и я абсолютно с ним согласна, я как психолог подтверждаю его слова, я очень много общаюсь не только с детьми, но и с их родителями, с их бабушками и дедушками, т.е. я вижу массу самых разных взрослых людей), что это происходит от того, что у людей отняли смысл жизни. Вот это так и есть. Это так и есть, поверьте мне. Наверное, вы и сами это понимаете. Ну, если вы спросите профессионального штатного демографа, он скажет, что это чушь собачья – только плохая экология, только неправильный, нездоровый образ жизни, мало на велосипеде катаемся, мало ходим трусцой (как будто мы раньше только этим и занимались) и много пьём. Но вот я вам говорю, что очень многие непьющие люди умирают гораздо раньше срока, особенно, мужчины.

А знаете, почему мужчины? Потому что мужчины – психически гораздо более хрупкие люди. Они физически гораздо более сильные, чем женщины, а психически гораздо более ранимые. Это во-первых. А во-вторых, потому что мужчины гораздо более социальны, чем женщины. Женщины очень адаптивны, потому что женщина – хранительница очага. Она должна в любых условиях жить и кормить детей. Поэтому женщина – я много же вижу разных людей – она вчера была, предположим, заведующей какой-нибудь лабораторией научной, потом лабораторию закрыли, и вообще весь её научно-исследовательский институт закрыли и сдали здание под фирмы – она спокойна. Ну, не то, чтобы спокойна, но без психических потерь. Она, конечно, очень огорчается, если она любит своё дело, но, поскольку она хранительница очага, она вчера была профессором, а сегодня она поехала в Китай за пуховиками, а завтра она встанет на рынок и будет продавать, чтобы кормить семью. И у неё с психикой ничего, как правило, не случается, она только может почки застудить от того, что торгует на рынке в холод.

А вот у мужчин – совсем другая история. Мужчины гораздо более социальны. Поэтому для мужчин, особенно, для самых лучших, которые не встроились в эту волчью жизнь, в которой надо толкать локтями и торговать, расталкивая других (а часто и воровать, потому что «предпринимательством» сегодня у нас очень часто называется воровство, только воровство узаконенное)… Самые лучшие мужчины очень пострадали за эти десятилетия. Огромные количества ранних смертей. Большое количество мужских самоубийств. Даже в армии, где люди с отборными, казалось бы, нервами. В 90-е годы (особенно, в начале 90-х) было очень много самоубийств в армии. Никогда в жизни такого не было в истории нашей страны.

Ну и, конечно, много, как теперь выражаются, «поехавших крыш». Это тоже видно не только специалистам, но, по-моему, видно и невооружённым глазом, сколько людей находятся в таком психопатическом состоянии.

Ну, если от этого короткого вступления перейти к теме нашего разговора, я хочу вам сказать, что ювенальная юстиция – это типичное информационно-психологическое оружие. Оружие очень сильное, которое на Западе уже дало свои результаты. Вот я имела возможность в Швеции, в Дании, в Финляндии, во Франции, в Италии, в Германии изучить этот вопрос. Хотя, должна вам сразу сказать, что такой свободы слова, как у нас, нету сейчас нигде. На Западе можно вытянуть такую информацию, которая не с самой лучшей стороны рисует ту или иную страну, из наших, из русских людей, которые туда попали. По глупости, как правило. Сейчас многие женщины по интернету знакомятся с иностранцами и по интернету выходят замуж – я столько наслушалась трагических историй, вы не представляете себе. Что слышишь, когда с нашими женщинами разговариваешь в Дании, в Швеции, в той же Германии….

Читать стенограмму лекции